Врачу Чучкалову исполняется 80. В это трудно поверить. Живая легенда. Он и сегодня в строю - врач-Бог (статья 1999 года – прим. ред.)

Пять лет назад, Услышав, что заслуженному врачу России Чучкалову исполняется 75 лет, я решила познакомиться со светилом и взять у него интервью. Евгений Михайлович в то время возглавлял реабилитационный центр для ветеранов и инвалидов войны. Застать неутомимого врача в городе было сложно, и ехать пришлось в Ундоры. Встретил Чучкалов приветливо, ответил на вопросы и вдруг спрашивает : "А теперь честно расскажите, что Вас беспокоит". - "Ничего", - отвечаю с удивлением. Но Евгeний Михайлович продолжает упрямо настаивать на том, что мне следует приехать к нему на обследование. Мило распрощавшись, я уезжаю, тут же забыв обо всех его предостережениях. А через полгода со страшными болями попала на больничную койку. Вот тогда-то и вспомнился кудесник Чучкалов, сумевший по цвету лица поставить диагноз.

К сожалению, за эти годы мы больше не встретились, хотя вспоминала я Евгения Михайловича частенько и мечтала познакомиться ближе. А он, оказывается, продолжал работать, только теперь уже в госпитале для ветеранов, и с высоко поднятой головой подошел к замечательной дате - 80 лет! Захотелось написать об этом удивительном человеке обстоятельно, как он того заслуживает.

И вот он передо мной, и кажется, что отсчет лет у него давно идет в обратную сторону: молод и душой, и внешне! Глаза лучатся, энергия бьет струей, статен и уверен в своих действиях. Но чем дольше мы разговариваем, тем больше я понимаю, что невозможно написать его полный портрет, потому что человек этот - глыба. Слишком многогранен, широк круг его профессиональных интересов, богата событиями и необычными встречами жизнь, а судьба тесно сплелась и растворилась в судьбах тех, ради кого жил и работал...

Осенью 1941 года выпускник военно-медицинской академии Евгений Чучкалов отправлен на фронт. Прощаясь с любимой, отстал от эшелона и чуть не угодил в дезертиры. К счастью, все обошлось, а через год любимая Панночка с медсанбатом догнала его на фронте и стала судьбой. Смерть ходила рядом и не раз почти настигала жену, ждавшую первенца. Но Бог уберег, чтобы через полвека отпраздновала семья выдающихся врачей свою золотую свадьбу. В сентябре 1992 года Прасковьи Кузьминичны не стало. Только и успела сказать: "Все, Женя. Я умираю". Жизнь - как час, прожитый вместе.

История верной любви не исчерпывается чувством к женщине. Большая любовь - это еще и верность своему делу. Ищущий, любознательный, дотошный врач откликался на каждый ночной звонок, на каждый крик о помощи. Отоларинголог, вернувший слух не одной сотне больных, гастроэнтеролог, приобретший для Ульяновска первый, только что появившийся в России, эндоскопический аппарат (ФГС), непревзойденный диагност, которому удавалось распознать рак в самок ранней стадии, увидеть розовые клеточки, только приготовившиеся к злокачественному росту...

На трамвайной остановке многолюдно. Уставший после приема больных в госпитале, врач спешит домой. И вдруг - встреча! Немолодая женщина с обидой: "Евгений Михайлович, неужели не узнали?" Сколько больных прошло перед глазами за долгую врачебную практику - сосчитать невозможно. Но не память изменяет старику - это годы смеются над врачом и пациентом! Как же узнать в пожилой женщине молоденькую медсестру, у которой Евгений Михайлович благодаря той самой первой лампочке на ФГС увидел начальную стадию рака. И вот перед врачом цветущая, веселая женщина!

Для многих ульяновцев имя Чучкалова - почти нарицательное, оно ассоциируется с целебным ундоровским источником. Ведь, в основном, благодаря энергии этого человека были построены и санаторий им. Ленина, и реабилитационный центр. В то время, когда Евгeний Михайлович изучал состав минеральной воды в Малиновом овраге, мало кто верил, что здесь будет своя курортная зона. Какие препоны нужно было преодолеть, сколько бумаг подписать, сколько денег выбить!

Почему так быстро удавалось Чучкалову убедить нужных людей в своей правоте и реализовать любое задуманное дело? Думаю, что не последнюю роль здесь играл огромный авторитет заслуженного врача. Да, его жизнь неотделима от тысячи судеб воскрешенных людей. Однажды, как часто бывало, Евгений Михайлович выступал с лекцией о целебных свойствах ундоровской воды в санатории им. Ленина. Вдруг пожилая женщина вскрикнула и бросилась к Чучкалову. Не успел Евгений Михайлович опомниться, как она уже целовала его руки, и падали на волшебные запястья врача слезы, такие редкие в этой жизни - сладкие слезы. Собравшиеся на лекцию отдыхающие, растроганные необычной картиной, тоже утирали слезы, а женщина не переставала лепетать: "Вы меня не узнали, не узнали... Да, прошло-то... Сколько ж? Почти сорок лет!"

В конце февраля 1959 года в областную больницу доставили двухлетнего мелекесского мальчика Витю Курбатова. Играя с гвоздиком, он нечаянно проглотил его. Гвоздь застрял в одном из бронхов верхней доли левого легкого и выключил участок из акта дыхания. Срочная операция не дала результатов, начался воспалительный отек вокруг инородного тела, близилась трагическая развязка. И тут неожиданно врач Чучкалов предложил смелый эксперимент, подобный тому, который демонстрировался Куйбышевской студией телевидения извлечение металлическо предмета из бронхов электромагнитом-соленоидом. Но как его изготовить? Нет ни мастера, ни образца. Евгений Михайлович, не теряя ни минуты, связался с Куйбышевом, через студию нашел изобретателей, и в ту же ночь с помощью ульяновских мастеров-инженеров электромагнит-соленоид был изготовлен. Долго боролись врачи за жизнь ребенка, состояние его все более ухудшалось, и когда выбившиеся из сил медики решили, что эксперимент не удался и вышли из операционной, Евгений Михайлович вновь упрямо взялся за инструмент. Уже и руки не слушались, и мысли притупились, как вдруг... Что это? Неужели повредил бронхи? Ладонь уловила какой-то толчок. Врач боялся пошевельнуться. Верил и не верил в успех. Пальцы дрожали, извлекая электромагнит, державший злосчастный гвоздь...

И что же Витя? Двухлетний малыш превратился в здоровенного офицера, который служит на Дальнем Востоке, а теперь уже, может быть, и дедушка...

Я перебираю многочисленные письма, адресованные Чучкалову в разное время. Письмо от Аркадия Пластова, обеспокоенного здоровьем невестки. "Если можно - сделайте нам такую милость", - трогательно просит художник осмотреть Елену Николаевну. А вот что написал Николай Пластов, когда Аркадия Александровича не стало:

"Я не могу найти должных слов благодарности, которые по достоинству оценили бы те усилия и то тёплое человеческое участие, с которыми Вы делали все возможное и невозможное, чтобы спасти жизнь моему бедному отцу. Самоотверженность врачей и медсестер, их искусство и бессонные ночи, проведенные у постели отца, их неподдельные слезы горя, когда им - увы - не удалось пересилить судьбу - все это обязывает нас к вечной признательности всему Вашему коллективу и Вам лично".

Жизнь доктора - это жизнь его пациентов. Но бывает, что пациент умирает. Остается открытая рана на сердце врача, которая не перестает кровоточить. Не потому ли Евгений Михайлович больше говорит о тех, кто ушел, как будто они, ушедшие, роднее. Теплая дружба связывала Чучкалова с поэтессой Ираидой Ульяновой. Он с самого начала знал, что спасти ее не удастся - слишком поздно она пришла на обследование. И все-таки врач искал нужные слова, чтобы оградить больную от отчаянья.

Евгений Михайлович показывает мне последнее письмо Ираиды и ее поэтический сборник с автографом. Читаю стихи, письмо.

В мире всему - свои сроки.

Это не листья легли –

Пишутся, пишутся строки

Жизни... Любви...

Начинаю понимать, что врач подобен инструменту, который всегда настроен на камертон души пациента.

"18. 07.75. Дорогой Евгений Михайлович! Спешу поделиться с Вами радостно. Новорожденная книжка Вам в знак благодарности за Вашу ясную, умную энергию и щедрость сердечную, доктор-поэт, юный и мудрый. Когда я из больницы сбежала, то не избежала страхов, отчаянья: от болезни-то не сбежишь. Кинулась звонить Вам, и Ваши слова, даже голос произвел на меня чудесное действие, вызвал надежду и волю бороться с недугом... Мне уже хочется работать, жить, думать в полную силу... Книжка моя Вам - продолжение разговора о жизни, о творчестве, о любви, обо всем вечном... Ираида Ульянова".

Его разговор с больными не окончен. Разговор о жизни, о долге, дружбе и любви будет продолжаться, пока бьется сердце врача.

Ольга Шейпак

«Мономах», №1(16), 1999 г.